Предыдущая (вторая) часть истории закончилась на моменте, когда в 14 лет я перешел из школы и экстернат. До этого момента я не мог управлять ничем из происходящего со мной — я был пассажиром в поезде без машиниста и тормозов, несущимся из ада в ад.
В этой части своей истории я начинаю предпринимать самостоятельные решения.
Вряд ли я мог сделать какие-то «нормальные» шаги, волоча за собой такой багаж из детства.
Но кто бы знал, что можно было сделать настолько «ненормальные» шаги, которые уведут меня ещё дальше от всякой нормальности.
Если вы только начали знакомиться с моей историей, начните с первой части.
Третья часть истории. Подростковый возраст
В 14, я большую часть времени все ещё проводил за компьютером и книгами.
Одним из моих немногих «развлечений» ещё лет с 13 была возможность дискутировать на форуме — сначала своего интернет-провайдера, а потом и на других форумах, посвященных саморазвитию, науке и утопиям про развитие общества. Скрываясь за ником и аватаркой, я старался выглядеть в текстах намного старше своего возраста и вести дискуссии со взрослыми на равных. В какой-то момент это начало получаться.
В 13-14 лет я с несколькими другими энтузиастами, с которыми я был знаком только через интернет, организовал форум, в центре которого лежала идея из одной из книг писателя-фантаста Юрия Никитина «Имаго» — о возможности достижения человеком бессмертия через саморазвитие, технологический прогресс и технократию, как центральную повестку государства. На данном форуме удалось собрать как поклонников творчества Ю.Никитина, так и людей, которым подобные ценности были близки. В своем расцвете, на форуме еженедельно создавались десятки новых тем, в которых участвовали 100-200 активных пользователей. Спустя пару лет, количество постов на форуме превысило 20 тысяч.
Это сообщество на долгое время стало моим оазисом, в который я вкладывал все свободное время, отвлекаясь от «реальной» жизни. В «реальности» я был никем и не чувствовал ничего, кроме негативных эмоций — на форуме же я чувствовал себя важным и нужным, от моих решений зависели приоритеты сообщества, начало и ход новых проектов, в которые другие участники сообщества вкладывали свои время и навыки. В какой-то момент мы начали организовывать региональные ячейки и встречаться «в реальности». Для меня это был очень стрессовый шаг, на который я долгое время не мог решиться — никто не знал ни мой возраст, ни мои жизненные обстоятельства. Спустя месяцы или год я решился — помню, как организовал первую встречу, на которой рассказывал людям в полтора-два раза старше меня про план развития сообщества. Именно так появились мои первые в жизни друзья, которые уважали меня, а не издевались надо мной. Уже тогда я научился казаться не тем, кем был на самом деле — несчастным маленьким мальчиком.
Как-то на форуме я забанил одного странного человека, писавшего, на мой взгляд, полный бред. Он, тогда будучи спортсменом-бойцом, ехал на одну из встреч, желая набить мне лицо — но увидев меня, маленького, толстого и слабого, передумал. Именно он стал моим лучшим другом и, появляясь на разных этапах жизни, внес неоценимый вклад в развитие моих мужских качеств, таких как уверенность в себе и способность эффективно действовать в экстремальных условиях. С ним я в 15 впервые пошел в качалку и начал вести здоровый образ жизни. У нас не было денег, всё, на что хватало — ряженка в «Перекрестке». С ним я начал бегать. Никогда не забуду парк, 5 утра, ранняя весна, деревья ещё без листьев — и мы в безрукавках забегаем на самый высокий холм у речки, чтобы встретить рассвет.
Глядя на мои фото в 16, я вижу уже спортивного телосложения красивого подростка. Но моё самовосприятие тогда рисовало мне другую картину — я ещё почти десяток лет считал себя непривлекательным. Мои комплексы были так громадны, что я не мог не то что общаться с привлекательными девушками, а даже смотреть на себя в зеркало. Поэтому у меня не было никаких отношений до 20, а секса до 21 — но это уже за рамками периода, описываемого в данной части истории.
Возвращаясь назад, с 14 до 15 лет я «учился» в экстернате — сложно назвать это учёбой, так как гораздо больше времени я посвещал пребыванию в депрессии, моему форуму и попытками зарабатывать деньги. Первые деньги я, кажется, заработал в 14 лет, сделав сайт для сообщества художников — моим заказчиком был средних лет мужчина со своей студией. С тех пор я привык работать с людьми вдвое-втрое старше меня.
В 15 лет я поступил в среднесортный государственный технический ВУЗ на новое тогда направление «нанотехнологии». Поступил с помощью бабушки, работавшей там — увы, это было решено за меня задолго до факта моего поступления. На фоне контраста с форумом, где мы строили планы по «захвату мира», я совсем не впечатлился уровнем развития местных студентов. Две трети из них обсуждали только компьютерные игры, другая же треть вела недоступный и непонятный тогда мне образ жизни — во всю катались на машинах, ходили в клубы, развлекались с девушками и употребляли. Поэтому и потому, что меня постоянно «накрывала» депрессия, я со второго семестра забил на учебу и появлялся в ВУЗе сначала раз в неделю, потом раз в месяц. Я не знал большей части имен своих одногруппников. Бабушка «закрывала» большинство зачетов и предметов за меня — мне нужно было лишь изредка что-то учить, например мат.анализ, с чем я довольно быстро справлялся. Соответственно, у меня не было никакой студенческой жизни. И никаких знаний из такой «учебы» я тоже не почерпнул.
Я общался только с выходцами с моего форума. Некоторые были «занятными» персонами — один продавал боеприпасы, другой владел гостиницей, третий работал снайпером по контракту, четвертый строил свою ячейку секты «детей индиго». Были среди них и более-менее «нормальные»: музыкант-саксофонист, ученый-физик, врач-педиатр, мастер спорта по вольной борьбе. Из общего у них были только недовольство миром, увлечение художественной литературой и желание делать что-то, выходящие за рамки их будничной жизни. Разница между будничной жизнью снайпера и ученого-физика колоссальна. У каждого было свое мировоззрение, мало пересекающееся с остальными — поэтому, они не всегда находили общий язык. А мне, как организатору, приходилось пытаться выстраивать между ними коммуникацию. Так я, вопреки постоянному желанию лечь под кровать и рыдать, научился общаться с самыми разными людьми, позже — делать с ними совместные дела.
Большую часть времени я всё так же проводил наедине с собой, моля бога о смерти и глотая фенозепам, чтобы заснуть, либо болел — чуть ли не половину времени я лежал с ангиной. В оставшееся время я всеми доступными способами бежал из дома, где отец с белой горячкой и бабушкой по-прежнему устраивали полное сумасшествие. Я ходил в качалку, занимался форумом и проектами внутри нашего сообщества, делал какие-то сайты, продавал пилочки для ногтей и паленый парфюм. Занимался всякими безумными делами совместно с людьми с форума, из которых самое менее безумное — мы варили абсент в подвале. Почти каждую ночь мы бродили по оживленным улицам и шоссе, обсуждая планы захвата мира и встречая буквально на дороге безумных алкоголиков и генералов, про которых я потом читал новости в интернете. Иногда с ними ехали куда-то и случались приключения, похожие на сюжеты «Рика и Морти». У одного из таких запойных генералов, который скупил все квартиры в многоэтажке и жил при этом в пустой квартире с одним матрасом и библиотекой, я взял почитать книгу «Риторика» Аристотеля — так и не вернул, к сожалению. По этой книге я подготовил свою первую лекцию, которую читал в узком кругу людей с форума и их знакомых.
Таким образом я бежал от себя, отвлекался как мог, переводя фокус внимания с реальных проблем и своего несчастья на что-то, что здорового человека на моем месте интересовало бы в последнюю очередь.
В мои 14—20 у меня не было ничего из того, что было у нормальных подростков: общения со сверстниками, вечеринок, свиданий с девушками, летних лагерей, каких-то обычных подростковых развлечений, студенчества и выпускных. У меня была совсем другая начинка в голове: смесь из беспросветной депрессии и несовместимых с реальностью амбиций, порожденных общением с личностями, которых никогда не встретит средь бела дня ни один подросток.
Словами не передать, насколько я был оторван от реальности. Я не мог найти общий язык ни с кем из сверстников — мне просто не о чем было общаться, я одновременно и безумно завидовал им, и презирал их, думая, что я занимаюсь чем-то действительно значимым, пока они живут, радуются мелочам и небольшими шагами отстраивают свою жизнь. Это играло злую шутку со мной. Нет ничего хуже для депрессии, чем полная оторванность от реальности — для меня казалось логичным, что мое состояние — это жертвы, на которые я иду, и из моей необычной жизни и безумных приключений обязательно должен следовать какой-то прорыв сразу на «вершину Эвереста». Не было никого рядом, кто мог бы меня «приземлить» и указать на мои реальные проблемы, которые уже тогда требовали неотложного решения, первой из которых была депрессия. Меня либо презирали, либо восхищались, и одно могло перейти сразу в другое — какого-то среднего, нормального отношения к себе со стороны других я не знал, вернее не хотел видеть.
В те годы я почти каждый день вел дневник. Большинство записей потерялось, но небольшая часть осталась. В них каждый божий день я клял себя самими последними словами за то, что чего-то не смог, за свою слабость, за свое безволие, за свою глупость — и каждый день пытался мотивировать себя на невозможное тем, что я отличаюсь от остальных. Мне казалось, что я должен каждый день жить, как завещал Заратустра, быть сверхчеловеком и успевать больше, чем все нормальные люди. Разумеется, я не делал и 1% от запланированного и срывался в депрессию, что было достаточной причиной, чтобы считать себя ничтожеством на каждый следующий день и ненавидеть себя ещё больше. Было очень мало действительно светлых дней. Многие периоды моя память просто стерла и я могу их восстановить только по заметкам, не узнавая описанных людей и событий.
Если задуматься, я уже тогда делал всё, что мог, умудрялся получать больше разнообразного опыта, чем многие здоровые подростки — но у меня не было ориентиров, чтобы понимать, в каком направлении двигаться. Я был как инопланетянин, высаженный в центре мегаполиса на незнакомой планете с незнакомыми правилами, где говорят на незнакомом языке. Условно говоря, когда мне говорили, что нужно сворачивать «вправо», я не мог знать, что такое «вправо», поэтому сворачивал «влево» и врезался на полной скорости в стену. Только через боль я учился понимать, что является приемлемым, а что нет. У меня не было сформированной воспитанием или личным опытом жизнеспособной модели поведения, поэтому я пытался копировать чужие модели — но не знал, что из поведения других людей является фактором успеха, а что глупостью и ошибками, которые они могут себе позволить из-за имеющихся ресурсов и эмоциональной стабильности, а я — нет. У меня не было ни единого шанса жить «как все» — я не мог позволить себе образ жизни ни своих сверстников, ни тех людей, за которыми я ошибочно хотел тянуться.
Мне пришлось пробовать сотни совершенно разных моделей поведения, вновь и вновь перешагивая через себя и падая в отчаяние каждый раз, когда новая модель оказывалась нежизнеспособной. Я менял в себе всё внешнее, что мог — от манеры общения до походки, жестикуляции, тона голоса. Репетировал перед зеркалом взгляд и мимику. Описывал в заметках в мельчайших подробностях то, как я должен вести себя и действовать в различных ситуациях. Всегда не справлялся и лежал на кровати в отчаянии днями, неделями, месяцами — но каждый раз что-то корректировал и пробовал снова. У меня просто не было выбора — мне нужно было как-то научиться выживать в мире людей.
За счет всего этого, до 20 лет я ещё сильнее укоренил негативное отношение к себе.
В то же время, как и у любых безумцев, у меня изредка что-то получалось — например, казаться кем-то другим, вступать в сообщества профессиональных инвесторов, будучи маленьким мальчиком и не имея ни копейки в кармане, общаться на равных со здоровыми и успешными людьми, представляясь кем-то интересным и значительным для них. Ведь необычное и немного безумное может показаться интересным, «вдруг за этим что-то стоит?» — за мной ничего не стояло. Эти небольшие «успехи» только подкрепляли мой нелогичный и откровенно деструктивный образ жизни, способствующий дальнейшему развитию депрессии. Хоть я и понимал, что со мной не все в порядке, я отрицал болезнь и скорее расценивал все происходящее как знак того, что меня ждет незаурядное и прекрасное будущее. С незаурядным — я угадал, с прекрасным — не очень.
Но несмотря на все ошибки и ошибочное мировосприятие, именно тогда я заложил фундамент для тех моих личных качеств и навыков, которые позволили мне выжить и держаться на плаву. Они стали «побочным эффектом» моего в целом деструктивного образа образа жизни. То, что мне удалось тогда в себе создать, позже дало мне преимущества перед здоровыми людьми даже, когда я не владел 98% своего времени, так как пребывал в тяжелой депрессии и не мог встать с кровати.
- Во-первых, я научился не показывать свое состояние людям, отыгрывая роль даже на грани фола. Думаю, я мог бы заслужить похвалу Станиславского. Мне столько раз говорили, что невозможно победить без веры в победу — но эти люди не знали, что каждый раз я верил только в свое поражение. Знали бы они, что творилось у меня внутри, когда я выглядел наиболее уверенным из всех остальных. Мне доверяли, видя во мне эту уверенность, в то время как не было на планете менее уверенного в своих силах человека, чем я.
- Во-вторых, я научился не бояться нового, рисковать и идти навстречу своим страхам. Люди боятся изменений и боятся ошибок, для них это стресс и выход из зоны комфорта. В моем же случае, самым большим стрессом и риском для меня было отсутствие изменений, а моя истинная зона комфорта — депрессия — не давала мне шансов на выживание.
- В-третьих, мне пришлось научиться думать «вне коробки» (англ. «out-of-the-box») и находить совершенно нестандратные решения. Ничего из стандартного в моей жизни не работало. Со своими проблемами с головой и мировосприятием, я не мог прилежно учиться, устроиться на обычную работу или даже развлекаться, как другие. Тогда и позже, у меня было только 2—5% своего времени, в которые я мог что-то делать — и в эти 2—5% времени я должен был быть достаточно конкурентноспособным, чтобы выживать и зарабатывать деньги. Я не мог бы работать даже курьером — для этого нужно предсказуемо и регулярно быть способным хотя бы вставать с кровати. Поэтому, я был вынужден вписываться в самые сумасшедшие проекты и научиться находить самые неочевидные решения. За 2% своего времени я должен был давать результат больше, чем здоровые люди за 120% своего, чтобы заказчики могли примириться с моими странностями. Позже этот навык стал достаточно универсальным, чтобы я смог его применять везде.
- В-четвертых, за счет общения с совершенно разными людьми с моего форума и попыток примерить на себя их модели мышления и поведения, я научился понимать различные точки зрения, иногда противоположные. Фактически, я перестал иметь свою точку зрения — потому что мог смотреть на любой объект из разных точек. Психологи считают это качество признаком шизофрении, но для меня это стало преимуществом.
Изначально, я не имел никаких предпоссылок к развитию навыков коммуникации. Я умел разговаривать только с книгами и компьютером, люди меня презирали, а моя депрессия заставляла замыкаться в себе и не считать себя достойным общения. Ещё в 15 я не мог смотреть людям в глаза, не умел улыбаться и заикался, а мое мнение не было интересно никому, помимо людей с форума. Кто бы мог подумать, что мои навыки общения и способность общаться с людьми исходя из их картины мира, а не моей, станут годы спустя одним из моих преимуществ даже перед теми, кто прекрасно взаимодействовал с обществом с раннего детства. Я не умел ни общаться, ни, тем более, строить взаимоотношения — годы спустя, уже не было человека, которому я при желании не смог бы стать другом или ценным приятелем. До 20 я не мог даже мечтать о том, что меня кто-то сможет полюбить — годы спустя, не было женщины, любви которой я не смог бы добиться — уже это стало моей проблемой. - В пятых, мои бесконечные самокопание, рефлексия и попытки приспособиться к миру, который был ко мне враждебен, дали свои плоды. Я считал, что мой мозг атрофируется из-за депрессии и бездеятельности — я иногда даже говорил по слогам, месяцы подряд не мог заставить себя делать дела, общаться с людьми и читать книги. Уже тогда мне казалось, что я сжег все свои мозги фенозепамом, который ел горстями, чтобы засыпать. Но это было не так. Пусть все мое мышление в депрессии было направлено на саморазрушение, мой мозг работал круглосуточно. С каждым годом мои заметки становились все точнее, моя рефлексия становилась все более подробной. К 20 годам я разбирал каждую свою мысль и эмоцию на простейшие составляющие, всегда находя причины, которые их вызывали. Я этого не знал, но уже тогда я начал заниматься когнитивной терапией. Я не считаю себя действительно умным, но благодаря многократно отрефлексированному опыту и мышлению «вне коробки», позже я смог конкурировать, например, с опытными консультантами из лучшей в мире консалтинговой компании McKinsey, которые работали по 12 часов в сутки — я же мог тогда работать дай бог по 10 часов в неделю.
Помимо работы над форумом и неосознанного развития упомянутых качеств и навыков, я всё-таки начал делать и другие вещи, которые положительно сказались на моем будущем.
Один из товарищей с форума писал про одну студенческую молодежную организацию, организующую международные стажировки и конференции для молодежи. Сначала я был настроен очень скептично, мол, «какие-то студенты занимаются незначительными вещами». Но всё же, подсознательно, мне очень хотелось прикоснуться к нормальной жизни — и со второй попытки, в 17 лет, я попал в эту организацию. Мне было сложно из-за несоответствия моих нежизнеспособных взглядов на мир и здоровых ценностей ребят из организации. Все время приходилось скрывать свои мысли и эмоции и казаться кем угодно, но только не собой. Тогда я даже представить не мог, что можно кому-то открыть настоящего, «никчемного» себя — пожалуй, на тот момент я был прав. Из-за депрессии и скептицизма, я упустил большинство замечательных возможностей и опыта, который мог получить в этой организации, принимая редкое участие в их милых тусовках и почти не участвуя в их делах. До сих пор жалею, что не решился поехать ни на одну стажировку — впрочем, я не знал английского и не верил, что вообще когда-то смогу выехать за границу. Для других ребят из этой организации полеты за рубеж были чем-то повседневным.
Может, я упустил многие возможности в самой организации, но годы спустя, я открыл для себя сообщество её выпускников. Они уже не предлагали поехать на стажировку — однако, я получил ценные контакты и возможности, которые многократно пригодились мне в дальнейшем.
Также, в 18 лет я пошел на парные социальные танцы, последовав за девочкой, в которую был безответно влюблен. В первый год я ощущал там себя максимально неловко — казалось, другие схватывали всё на ходу, а я был деревянным, мой мозг ломался при попытках выучить какие-то связки. В итоге я так и не смог ничего выучить — но нашел себя в импровизации. Танцами я занимался ещё около 7 лет — с большими перерывами на отношения и глубокие депрессивные эпизоды, когда я не мог никого видеть. Наверное, ничто в моей жизни не доставляло мне столько удовольствия, сколько танцы. Возможно, я бы так и не научился общаться с противоположным полом, если бы не они. В будущем, моя востребованность, как танцевального партнера, смогла сдвинуть с мертвой точки мою невероятно низкую самооценку.
Возращаясь к форуму, которым я занимался с 14 — почти все люди, оказавшие на мою жизнь наибольшее влияние, были с ним связаны, иногда через несколько рукопожатий. Почти все деньги в моей жизни я заработал так или иначе через длинную цепочку контактов и возможностей, образовавшихся через людей с того форума. Свою первую официальную работу в 20 лет я тоже получил так, по цепочке форум→молодежная организация→стартап организации встреч с бизнесменами, где меня увидел генеральный директор компании, пригласивший меня на работу.
Так, не имея возможностей развиваться и общаться в кругах, с которых подростки обычно начинают свою социальную жизнь, я смог построить себе круг общения из людей с совершенно разными интересами и приоритетами в жизни, со многими из которых я и сейчас продолжаю общение. Не будь этого форума, я не представляю, как с учетом моей болезни я бы смог выживать и чего-то добиваться внутри себя и вовне.
В 20 лет на сайте знакомств я встретил свою первую любовь. К сожалению, я был к этому совершенно не готов.
Об этом уже в четвертой части моей истории.