Именно клиническую депрессию я иногда называю «настоящей» или «реальной» в этом блоге.
Это не совсем корректно — согласно медицинскому определению, и ситуативная (= ситуационная), и клиническая депрессии вполне себе настоящие.
Но вот почему я позволяю себе проводить такую черту: ситуативная депрессия понятна любому. У неё всегда есть довольно очевидные причины и, чаще всего, она не нуждается в серьёзном лечении.
Её испытывало в том или ином проявлении большинство здоровых взрослых людей.
Ситуативную депрессию могут вызывать любые трагичные обстоятельства: будь то смерть близкого человека, развод или потеря работы. Любой сильный стресс.
Ситуативную депрессию бывает тяжело преодолеть, но в большинстве случаев, человек оправляется. Часто его поддерживают в этом родные и даже незнакомые люди. Ситуативная депрессия понятна окружающим и обществу — и большинство случаев именно такие.
Тем не менее, если у человека есть склонность к депрессии и он не предпринимает попыток выкарабкаться, ситуативная депрессия может стать клинической.
Клиническая депрессия гораздо более серьёзна — и, что хуже, гораздо менее понятна окружающим.
Её также называют большой депрессией или большим депрессивным расстройством.
Клиническая депрессия может начаться с трагедии — но может и не иметь очевидных причин. У человека могут отсутствовать даже явные детские травмы.
Клинической депрессией болеют люди как из плохих, так и из благополучных семей. Здоровому наблюдателю по внешним критериям может казаться, что у человека не жизнь, а сказка — в то время, как для самого больного жизнь может быть настоящим кромешным адом.
Я знал состоятельных и привлекательных мужчин и женщин, которые мечтали покончить с собой всю сознательную жизнь. Я очень хорошо их понимаю, хотя у меня были совсем другие жизненные обстоятельства. Потому что абсолютно ничего внешнее не играет роли, когда ты носишь ад в себе.
Наиболее частая основа такой депрессии — не душевные переживания, а нарушение обмена веществ, известных как нейромедиаторы, такие как гормоны серотонин и дофамин.
Это нарушение может быть как приобретенным, так и врожденным и может иметь самый разный механизм — от недостатка аминокислот (таких, как триптофан) до сниженной чувствительности тех или иных рецепторов.
До сих пор эти механизмы и причины их появления плохо изучены не только в России, но и и на западе — не говоря уже о возможности точечного лечения таких нарушений.
Большинство мнений сходятся на том, что что основную роль всё-таки играют генетические нарушения и предрасположенности.
Сравнить ситуативную и клиническую депрессию можно через следующую аналогию.
Если ситуативная депрессия это простуда, которая может проявляться как насморком, так и температурой, и даже перейти в воспаление лёгких, если её запустить, то клиническая — это ВИЧ, и по мере её развития, для человека может стать тяжелой или смертельной любая «бактерия», то есть любое жизненное обстоятельство, которое здоровый человек пережил бы относительно легко.
Данная аналогия вполне корректна с одной важной ремаркой: в отличие от ВИЧ, от депрессии вполне вероятно избавиться, либо, как минимум, свести её до минимума и при этом жить и получать удовольствие от жизни.
Кстати, фраза «может стать смертельной» в аналогии — это не преувеличение.
Самоубийство, по данным ВОЗ, занимает второе место среди причин смерти молодых людей.
Один миллион смертей в год.
Как думаете, большая ли доля людей убивает себя НЕ в состоянии депрессии, если исключить случаи, связанные с алкоголем и наркотиками? Логично, что трезвые люди кончают с собой только в состоянии глубочайшего отчаяния.
Какая доля самоубийц страдала именно клинической депрессией? Это уже никто не скажет.
Но вполне очевидно, что от невыявленной депрессии (обоих её видов) каждый год умирает намного больше людей, чем на момент написания данной статьи умерло от коронавируса.